Зачарованное паломничество - Страница 29

— Кто же вы такой? — спросил Корнуэлл. — Если вы не колдун, то кто же вы?

— Я такой же человек, как и вы, но живу в другом мире.

— Вы уже говорили об этом мире, о вашем мире. Но ведь мир только один, который есть у вас и у меня. Впрочем, может быть, вы говорите о Небесном Царстве? Это другой мир. Но мне трудно поверить, что вы оттуда.

— О, дьявол, — сказал Джоунз. — Все бесполезно! Я должен был это понять. Вы упрямы и тупоголовы, как и все остальные.

— Тогда объясните. Вы сказали, кем вы не являетесь. Теперь скажите, кто вы есть?

— Слушайте. Когда-то, как вы сами говорили, существовал лишь один мир. Не знаю, как давно это было — десять тысяч или сто тысяч лет назад. Это невозможно теперь установить. И вот что-то случилось, не знаю, что именно. Мы, наверно, никогда и не узнаем, как это произошло и почему, но, наверно, какой-то человек совершил поступок. Поступок этот совершил только один человек. Он что-то сделал, или выговорил, или подумал. Не знаю, что именно он сделал, но с того момента стало существовать два мира, не один, а два. В самом начале различие было ничтожным, миры еще не разошлись, они проникали друг в друга. Можно было подумать, что это по-прежнему один мир. Но различий становилось все больше, и стало очевидно, что мира два, а не один. Миры все больше расходились, так как были несовместимы. Люди, жившие в них, пошли по разным дорогам. Вот как один мир раскололся надвое. Не спрашивайте меня как это случилось, какие физические и метафизические законы ответственны за этот раскол. Я об этом не знаю, да и никто, наверно, не знает. В моем мире только горстка людей знает, что это вообще произошло. Остальные люди не знают, а если бы узнали, то все равно бы не поверили.

— Магия, — упрямо сказал Корнуэлл. — Вот как это случилось.

— Черт возьми! Вы опять! Как дойдешь до чего-нибудь непонятного, так опять выскакивает это слово. Вы ведь образованный человек. Вы учились много лет…

— Шесть нищих, голодных лет.

— Тогда вы должны знать, что магия…

— Я знаю о магии больше, сэр. Я изучал магию. В Вайлусинге приходится изучать магию. Это обязательный предмет.

— Но церковь…

— Церковь не спорит с магией. Только с неправильным использованием магии…

— Нам с вами бесполезно разговаривать, — сказал Джоунз. — Я говорю вам о технологии, а вы отвечаете, что это магия. Велосипед — дракон, фотоаппарат — злой глаз, ну, Джоунз, почему ты такой упрямый?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — сказал Корнуэлл.

— Конечно, не знаете.

— Вы говорите, что мир разделился, что был один мир, но потом он раскололся и их стало два.

Джоунз кивнул.

— Да, так должно быть. Другим способом этого не объяснить. Вот ваш мир. В нем нет технологии, нет машин. О, я знаю о ваших машинах — об осадных механизмах, о водяных мельницах. Это, конечно, машины, но у моего мира другие машины. За последние 500 лет, а может и за тысячу, вы совершенно не продвинулись вперед в смысле технологии. Вы даже не знаете этого слова. Конечно, были события, например подъем христианства. Но главное — не имею представления, как это могло произойти — у вас не было Возрождения, не было Реформации, не было промышленной революции…

— Вы используете термины, которые я не понимаю.

— Простите, я увлекся. События, о которых я упоминаю, у вас не произошли. Не было ни единого поворотного пункта в истории, и еще кое-чего. Вы здесь сохранили магию и героев древнего фольклора. Здесь они живут, а в моем мире их нет, и они просто герои старых легенд. В моем мире утратили магию и всех этих малышей, и наш мир стал беднее.

Корнуэлл сел на постель рядом с Джоунзом.

— Вы хотите понять, как раскололся мир, — сказал он. — Я ни на минуту не допускаю, что вы говорите правду, хотя должен признать, что ваши машины меня поразили.

— Не будем о них говорить, — сказал Джоунз. — Сейчас мы просто два человека, отличающихся по подходу к некоторым фактам и философским проблемам. Конечно, я бы приветствовал выяснение причины раскола наших миров, но я явился сюда не за этим. И я сомневаюсь, что эту причину можно было выяснить, так как, вероятно, она давно исчезла.

— Она может еще существовать, — сказал Корнуэлл. — Какая-то вероятность есть, пусть безумная…

— О чем вы говорите?

— Вы сказали, что мы два честных человека, отличающихся друг от друга. Но ведь мы оба ученые.

— Вероятно. И что же?

— В моем мире ученые состоят членами особой гильдии, традиционного братства.

Джоунз покачал головой.

— За некоторым исключением, я согласен, что примерное существует и в моем мире. Ученые обычно честны друг с другом.

— Тогда, возможно, я открою вам тайну, не свою…

— Мы из различных культур, — сказал Джоунз. — Наши взгляды могут различаться. Мне было бы неприятно, если бы вы открыли мне тайну, которую мне не следует знать. Я не хотел бы затруднять вас ни сейчас, ни позже.

— Но ведь мы оба ученые, у нас общая этика.

— Ладно, — согласился Джоунз. — О чем же вы хотите мне рассказать?

— Где-то в дальних Диких Землях есть университет. Я слышал о нем и считал, что это легенда. Но оказывается, что он действительно существует. Есть древние летописи.

Внезапно снаружи прекратилась музыка и наступила полная тишина. Джоунз замер, а Корнуэлл сделал шаг к выходу и остановился, прислушиваясь. Послышался новый звук — далекий, но отчетливый крик, отчаянный и безнадежный.

— О, боже! — прошептал Джоунз. — Еще не все кончено. Они не позволили ему уйти.

Корнуэлл выскочил из палатки, Джоунз за ним. Танцующие отступили от дороги и столпились у стола. Они все смотрели на дорогу. Никто не разговаривал, и все, казалось, затаили дыхание. Костры по-прежнему поднимали к небу столбы дыма.