Зачарованное паломничество - Страница 52

— В преданиях рассказывается, — начал старейшина, — что этот топор был отдан нами в знак дружбы одному человеку из другого места, который встречался с нами. Вы принесли его назад, и дружба кончилась.

— Ничего этого я не знаю, — сказал Корнуэлл.

Старейшина закричал на него.

— Наша голова в пыли. Наш дар бросили нам в лицо. Дружбы больше нет.

Он вскочил и пнул топор. Остальные древние схватились за оружие.

Корнуэлл тоже вскочил, доставая меч. За ним послышался щелчок.

— Я смету их, — сказал Джоунз. — Встаньте-ка в сторону.

— Еще нет, — сказал Корнуэлл, — быть может, мы еще уговорим их.

— Уговорить дьявола, — с отвращением сказал Джоунз.

— Мы не боимся богов, — сказал старейшина. — Мы не позволим, чтобы боги смеялись над нами. Умрем, но не позволим.

— Мы не смеемся над вами, — объявил Корнуэлл, — но если ты хочешь умереть, то сейчас самое время.

Старейшина шагнул вперед и поднял руку, как бы предупреждая невидимого врага. И вдруг что-то пронзило его грудь, и кровь побежала по его животу. Корнуэлл, изумленный, отступил, давая ему возможность упасть. Когда старейшина упал, стало видно, что из его спины торчит копье. Позади него стоял Заломанный Медведь с пустыми руками.

— Старый мешок с ветром мертв, — сказал он. — Теперь мы можем поговорить.

Наступила мертвая тишина. Женщины прекратили болтовню, дети перестали бегать, собаки мгновенно улизнули. Мужчины, стоявшие рядом со Заломанным Медведем, ничего не говорили. Они стояли неподвижно, с напряженными лицами, подняв копья.

Заломанный Медведь кивнул в сторону вождя.

— Из-за него были бы убиты, — сказал он уверено, — некоторые из нас и вы все. Вы ведь этого не хотели?

— Не хотели, — сказал Корнуэлл.

— Я по-прежнему не знаю, боги вы или демоны, — продолжал Заломанный Медведь. — Мне иногда кажется так, а иногда по-другому. Но одно я знаю точно, — я не хочу, чтобы вы здесь оставались.

— Мы с радостью уйдем.

— Но сначала сторгуемся о ваших жизнях.

— Не думаю, чтобы стоило об этом торговаться. Я поправлю тебя, друг мой: не некоторые из вас умрут, а большинство. И ты будешь первым.

— Мы не станем жадничать, — сказал Заломанный Медведь. — Нам нужна только дымящаяся палка.

— Что происходит? — спросил Джоунз.

— Ему нужна дымящаяся палка, он имеет в виду ваше оружие.

— Оно не принесет этому дураку добра. Он, вероятно, просто застрелит себя. Нужно знать, как им пользоваться. Я не отдам его.

— Он говорит, что им опасно пользоваться, — сказал Корнуэлл. — Это сильное волшебство и повинуется не каждому. Только великий колдун может владеть им.

— Мы хотим его, — настаивал Заломанный медведь, — и рог, который несет женщина, и Сверкающее лезвие.

— Нет, — сказал Корнуэлл.

— Будем говорить мудро, — сказал Заломанный Медведь. — Вы даете нам палку, рог и лезвие. Мы даем вам ваши жизни.

Он ткнул пальцем в сторону убитого старейшины.

— Это лучше, чем то, что предлагал он.

— Вы торгуетесь с этим мерзавцем? — возмутился Джоунз.

Корнуэлл рукой отвел руку Джоунза.

— Они окружили нас, — констатировал Хол. — Мы в самой середине. Даже женщины и дети подхватили дубины и камни.

Кто-то сзади грубо отбросил Корнуэлла в сторону.

— Эй, что происходит? — воскликнул Джоунз.

Веревкообразное щупальце вырвало меч у Корнуэлла.

— Что ты делаешь, Жестянка? — воскликнул Корнуэлл.

Другое щупальце обвилось вокруг его груди и толкнуло на землю. Когда он встал, то увидел множество других щупальцев. Казалось, что весь воздух был заполнен ими. Они протянулись к толпе древних и выхватили из их рук копья.

— Что происходит? — кричал Джоунз. — Жестянка отобрал все оружие.

— Жестянка! — взревел Корнуэлл. — Какого дьявола…

Мужчины-охотники были прижаты к стене, женщины и дети с дикими криками разбегались, выли собаки с поджатыми хвостами. Жестянка швырял отобранное оружие в пропасть. Он также подбирал дубины и камни, брошенные женщинами и детьми, и тоже швырял их в пропасть.

— Он сошел с ума, — крикнула Мери. — Он даже рог у меня отобрал.

— Если он повредил оружие, то я его разберу на части.

Жестянка, действующий щупальцами, напоминал паука, ткущего паутину. Щупальца выступали, казалось, из каждого отверстия на его теле.

Расправившись с оружием, щупальца стали подталкивать путников туда, где от пещеры отходила тропа.

— Это правильная мысль, — сказал Джиб. — Пойдемте отсюда.

Снизу доносился плач и вой. Должно быть в темноте некоторые женщины и дети свалились с уступа. Древние, жавшиеся к стене, видя, что они уходят, двинулись вперед, но очень осторожно.

Когда путники добрались до тропы, Жестянка вернул Мери рог, Джибу топор, Холу — лук, а Корнуэллу — меч. И только ружье Джоунза от отбросил далеко в сторону.

— Черт тебя побери, — вскричал Джоунз. — Я просверлю тебя насквозь.

— Пошли отсюда, — сказал Корнуэлл. — Он знает, что делает.

Когда они проходили мимо костров, щупальца Жестянки обвились вокруг туши медведя, целиком жарившейся на одном из них и поднял его в воздух. Капли жира упали на лицо Корнуэлла.

— Ужин у нас есть, — сказал Оливер.

— И нам не придется есть мясо демона, — с облегчением вздохнул Снивли.

35

— Здесь мы в безопасности, — сказал Хол. — Они не пойдут за нами в темноте. К тому же, они боятся этого хребта.

— Вы уверены, что они говорили об этом месте? — спросил Корнуэлл у Джоунза.

Тот кивнул.